Yesterday

[gazefiction]

Название: Yesterday.
Автор: Masao Sad.
Пейринг: ?/Takanori
Рейтинг: G.
Жанры: Слэш, Романтика, POV.
Размер: Драббл, 1 страница.
Статус: Закончен.
Саммари: Не достойно описания.
Дисклеймер: Не мои.
Публикация на других ресурсах: С разрешения. (Разрешение получено).
От автора: Ссылка - Все отсюда. Зарисовка, не больше.
Автор

Смотрю на его глаза – закрыты. Еще вчера они так игриво заглядывали в мои, так приятно щекотали кожу щеки ресницы, так непонятно этот задумчивый взгляд он отводил в сторону, и еще вчера я видел переливы истинно карего цвета этих глаз с краснотой полупрозрачных линз, которые он носил последние две недели. Еще вчера эти губы обхватывали фильтр моей сигареты, она была крепкой, тяжелой, я не думал, что он такие курит, а потом на ней оставался темный след его помады, отпечаток. Еще вчера... Еще вчера бесцветные ногти выводили невидимые линии на моем лице: щеках, скулах, челюсти, подбородке, спускались на шею и ниже – под рубашку, сердце билось, как заведенное, раз-два, раз-два, и из этого я упускал любую возможность коснуться губами его губ, которые так проворно прихватывали кожу шеи, мазали ее помадой и покусывали ключицы.
Еще вчера мы сидели на балконе, и он увлеченно рассуждал о том, что чайки – больше походят на подводных жителей, нежели на настоящих птиц, а вообще – и вчера, и позавчера, и три года назад – он говорил, что любит чаек. Наверное, именно за их нестандартность. По мне так они такие же пустоголовые пернатые, просто с перепонками между... пальцев?
«− Ну ты посмотри, какая же это птица? Она же приспособлена к плаванью.
− Утки тоже приспособлены к плаванью.
− Утки это другое. Они так не парят. Ты глянь...».
И еще вчера мы синхронно поднимали головы и всматривались в бесконечную синеву, простирающуюся над нашим домом, а чайки эти верещали, так резав слух, а он улыбался... Улыбался мечтательно, небось, тоже чайкой хотел бы стать.
Еще вчера пепельница перед нами наполнялась окурками его PIANISSIMO и моими Mild Seven. У него с отпечатками губной помады, с каждой новой докуренной сигаретой следы которой становились все бледнее, нестойкая вещица. И неприятная, кстати, на вкус.
Рыжее солнце еще вчера обогревало нас подобно какому-то костру или камину, не знаю, но внезапно пришедший закат ярко отражался в восторженных красно-карих глазах, с которых он не успел еще смыть тяжелую косметику. Мы когда-то с ним говорили, что хотели бы попасть за горизонт, за обгоревшие края облаков, которые скрывают пылающее солнце, и он так правдоподобно сокрушался о том, что у него нет крыльев за спиной. Худой теплой спиной. Еще вчера я прислонялся к ней лбом, втягивая в себя запах его тела и наполняясь ароматом его одеколона, в то время как он по-прежнему безотрывно рассматривал кричащих в слепой высоте неба чаек.
«− Интересно, солнце жжет их?
− Я не думаю, что им больно.
− А мне больно.
− Но почему?».
Еще вчера мы вместе слушали Nirvana и представляли шумный Нью-Йорк, глядя на засыпающий Токио, он вновь говорил о том, что роскошь ему надоела, что ему надоела косметика и вспышки, что он устал от света софитов, что он просто хочет петь, петь, петь... Он пел, я слушал, внимательно слушал, потому что пел он тихо, легко, чуть ли не полушепотом, но я отчетливо слышал каждое слово, несмотря на то, что знал все наши композиции наизусть, я ловил его звуки еще вчера.
Еще вчера я не думал, что после ясного дня, ночью может пойти дождь, но тогда мы с ним укрывались под крышей балкона. Еще вчера в 00:17 мы не засыпали, а сейчас он спит.
Небо сегодня разбудило чаек, а чайки разбудили меня. Пепельница полна окурков Mild Seven с белыми чистыми, но помятыми фильтрами, балкон открыт и мне слышно, как сгорают облака, и как поет он. Наверное, я бы тоже хотел стать чайкой, лишь бы не расставаться с ним так надолго, как это было еще вчера.